В крушении вертолета выжить удалось только командиру экипажа Александру Захарову и второму пилоту Дмитрию Пуськову. Сейчас оба летчика находятся в больницах. У Дмитрия перелом позвоночника. Он до сих пор в реанимации. А с Александром нам удалось встретиться. Командир вертолета рассказал о том роковом утре среды.

- Ситуация, которая произошла с нашим вертолетом, из ряда вон выходящая. Такое случается крайне редко. Я слышал о подобном, но никогда не сталкивался сам. Даже представить себе не мог, что погибнут люди, которые постоянно со мной летали и доверяли, как себе, - от подступившего к горлу комка Александр не может говорить. - Беды ведь ничего не предвещало. Мы проверяли вертолет перед полетом, все было в порядке. Да и первые минут 50 в воздухе прошли без проблем. А потом на стометровой высоте в хвосте машины вдруг раздался сильный хлопок. Что стало тому причиной, я не знаю - в этом разберутся эксперты. Мы тут же все проверили, но ничего не нашли. Правда, все-таки решили посадить вертолет прямо в поле.

Тут машину стало сильно трясти. С каждой секундой вибрация только усиливалась. Александр отправил бортмеханика Алексея Субботина в салон: открыть все аварийные люки, чтобы пассажиры в случае чего могли выбраться. Но случилась еще одна беда - всего в десяти метрах от земли отказал рулевой аппарат, и машину закрутило.

- Она стала просто неуправляема. Я держал ее изо всех сил, чтобы не опрокинулась. Но это не помогло, мы ударились об землю, и начался пожар.

По словам Александра, при таких авариях вертолеты падают только на правый бок. Как раз на топливные баки. При трении об землю они загораются. В этом случае произошло то же самое. Машина вспыхнула, как спичка.

- При ударе о землю второго пилота выбросило из кабины на несколько метров. Я отключил все приборы. Огонь подобрался ко мне вплотную. Я выскочил наружу и стал обегать вертолет. Думал, что помогу пассажирам выбраться. Но пламя было настолько сильным, что ближе, чем на пять метров, подойти к нему было нельзя. Тогда я кинулся к Диме, которые был без сознания, и стал его оттаскивать. Через несколько секунд произошел взрыв топливных баков, по тысяче литров горючего в каждом. Выжить после такого тем, кто находился в салоне, было просто невозможно. Люди должны знать, что летают на вертолетах, как на пороховых бочках.

За 26 лет пилотирования с общим налетом около 11 тысяч часов у Александра случалось всякое: отказывали двигатели, леденели лопасти, случалась тряска. Но коварного отказа трансмиссии он не ожидал. Правда, предчувствовал что-то неладное.

- Когда перед полетом мы ехали в Волгоград из Самары, в поезде играли фронтовые песни. - Когда перед полетом мы ехали в Волгоград из Самары, в поезде играли фронтовые песни. Внутри меня что-то замерло. Я еще ребятам сказал: "Мы словно на войну едем". Если бы знать тогда… Моей вины в том, что я остался жив, нет. Чтобы спасти людей, я сделал все, что от меня зависело, - Александр сжимает кулаки и еле сдерживает слезы. - Обязательно передайте от меня через газету мои соболезнования родным и близким погибших. Это огромное горе и невосполнимая потеря....