19 мая в Москве в агентстве "Интерфакс" состоялась пресс-конференция, на которой были оглашены предварительные результаты расследования авиакатастрофы под Смоленском. Перед журналистами выступили глава Межгосударственного авиационного комитета (МАК) Татьяна Анодина, председатель технической комиссии МАК Алексей Морозов и уполномоченный представитель польской стороны Эдмунд Клих.

Один из главных выводов, к которому пришла комиссия, - теракта, взрыва, пожара на борту, отказа авиационной техники в полете не было. Двигатели лайнера работали вплоть до столкновения с землей.

Первое столкновение самолета с препятствием произошло на удалении около 1100 метров от взлетно-посадочной полосы, на 40 метров левее курса, когда борт номер один совершал "пробный" заход на посадку до высоты принятия решения (100 метров). Подразумевалось, что в случае невозможности посадить самолет лайнер пойдет на второй круг. Как раз в этот момент, при попытке ухода на второй круг, произошло отключение автопилота. Ситуация вышла из-под контроля.

Воздушное судно, стремительно снижаясь, задело березу высотой приблизительно 15 метров. C этого момента и началось разрушение конструкции лайнера. Затем он крылом ударился еще об одно дерево со стволом диаметром 30-40 сантиметров. Случилось это за 260 метров до начала "взлетки" - катастрофа стала уже неизбежной. Всего с момента встречи президентского борта с первым препятствием до падения его на землю в перевернутом положении прошло 5-6 секунд. По оценкам специалистов, в момент разрушения фюзеляжа на пассажиров действовали перегрузки величиной около 100 g, шансов выжить у людей не было. Трагедия случилась в 10 часов 41 минуту 06 секунд.

Изучение записей бортовых самописцев показало: дверь в кабину пилотов была открыта, а в ней находились лица, не являвшиеся членами экипажа. Четко слышны голоса как минимум двух человек, которые не были пилотами. Как утверждает украинское агентство УНИАН, ссылаясь на источник, близкий к членам международной комиссии по расследованию катастрофы самолета президента Польши, речь идет скорее всего о командующем ВВС Польши генерале Анджее Блазике и директоре диппротокола МИД Мариуше Казане. Эти (фото: AFP)версии проверяются.

Было отмечено, что последний раз разговоры посторонних в кабине зафиксированы на подлете к аэродрому, всего в нескольких километрах от взлетно-посадочной полосы. Что касается аэродрома Смоленска "Северный", то он не является аэродромом международного класса, однако незадолго до катастрофы на нем трижды проходили проверки, по результатам которых он был признан пригодным для обслуживания самолетов Ту-154М.

Как отмечают специалисты, влияние человеческого фактора остается одним из главных объектов расследования. Налет членов экипажа на самолетах Ту-154М составлял: у командира - 530 часов, второго пилота - 160, штурмана - 30, бортинженера - 235. При этом экипаж в таком виде сформировали лишь за несколько дней до полета в Смоленск. При взаимодействии с наземными службами переговоры вел второй пилот на английском языке, а вот при заходе на посадку общение с диспетчерами осуществлялось командиром корабля на русском языке. Испытывал ли командир воздушного судна стресс во время захода на посадку? Это тоже пока не выяснено. Для этого специалисты-психологи собираются сравнить голос пилота в нормальном состоянии с тем, который слышен на записях бортовых самописцев. Однако, по мнению Эдмунда Клиха, экипаж отдавал себе отчет, что Лех Качиньский должен был успеть на траурное мероприятие в память о жертвах Катыни, и это вполне могло влиять на психическое состояние летчиков.

Глава МАК Татьяна Анодина, отвечая на вопрос о сроках окончания расследования, заявила, что оно будет проводиться без оглядки на какое-либо давление - будь то политическое или со стороны прессы. А представитель Польши отметил, что считает высоким уровень взаимодействия с коллегами из России. Польские специалисты участвуют во всех следственных действиях, имеют доступ ко всем материалам, получают содействие в решении любых вопросов.

Необычные обстоятельства

Из сказанного на пресс-конференции можно сделать вывод, что в тот роковой день в пределах нормы было почти все. Системы лайнера работали исправно, аэродром в обычных условиях готов был принять и Ту-154М, и другие тяжелые самолеты. Необычными были два обстоятельства: туман над Смоленском и посторонние люди в кабине пилотов. Похоже, сочетание этих обстоятельств и привело к трагедии. Не было бы тумана, борт номер один сел бы в Смоленске. Не было бы людей в кабине - сел бы в другом городе.

Предположение о том, что садиться в тумане пилота вынудили высокопоставленные пассажиры, "Известия" сделали буквально через день после трагедии. И пресс-конференция в среду только подтвердила право этой версии на существование. Экипаж несколько раз предупреждали о тумане в районе аэропорта и невозможности приема лайнера президента. Причем не только российские наземные службы, но и экипаж польского Як-40, который приземлился в Смоленске за полтора часа до катастрофы. Сначала польские пилоты оценили видимость в 400 метров, но за 4 минуты до катастрофы сообщили, что туман сгустился и видимость всего 200 метров. Решение о посадке еще можно было отменить, но лайнер снижается, несмотря ни на что.

Что делали посторонние в кабине в такой драматический момент? Скорее всего каким-то образом участвовали в принятии решения о возможности посадки, хотя это прерогатива только пилота. Что говорили эти люди пилотам - ответа на эти вопросы в среду дано не было. Это и понятно - в итогах расследования не должно быть ни малейшего повода для сомнений. Но становится ясно: самолет погубило то, что его бортовой номер один....