В мирное время У-2 прекрасно зарекомендовал себя не только в качестве учебного, но и как санитарный, почтовый и сельскохозяйственный самолет. Обработка кукурузных полей обернулась для него прозвищем "кукурузник" (не путать с послевоенным Ан-2). Не то, чтобы обидным, но уж точно не героическим. Тем более, что к 1941 году машина считалась безнадежно устаревшей. Однако начавшаяся война неожиданно превратила недостатки маломощного биплана У-2 в достоинства. Усилиями казанских авиастроителей, включая выпускников и студентов КАИ, самолет получил боевую специализацию, став одним из символов Великой Победы.

Деревянным быть не стыдно 

В знаменитой советской кинокартине "Небесный тихоход" летчик Булочкин в исполнении Николая Крючкова поначалу как черт от ладана шарахается от назначения на "кукурузник". Но его успокаивает начальство: "У-2 теперь на вооружении. Этот самолет как ночной легкий бомбардировщик большие дела делает".

…А вот некоторых авторов успокоить до сих пор не удается. Дескать, ничего, кроме презрения, у немцев "рус фанер" не вызывал, поскольку был сделан из дерева и перкаля – ткани, пропитанной специальным лаком. При этом критиками упускается из виду, что цельнометаллические самолеты до конца войны были в меньшинстве не только в Красной Армии.

По сходным с У-2 технологиям строились, к примеру, знаменитый английский бомбардировщик "Авро Ланкастер" и целый ряд немецких машин, включая учебно-тренировочный биплан "Гота" Go-145, о котором мы дополнительно упомянем чуть позже. И главное – дюралевый У-2, появись такое чудо на свет, не только не мог бы производиться в военные годы в массовом порядке (в силу ограниченных возможностей советской алюминиевой промышленности), но и лишился бы своих преимуществ. В первую очередь – малозаметности.

Тише травы, ниже радаров

Разумеется, днем использовать У-2 на виду у противника было сродни самоубийству – шапку-невидимку до сих пор не изобрели. Зато под покровом ночи самолет по боевой эффективности не имел себе равных! Круче – только современные боевые беспилотники, когда аппарат стоимостью в несколько тысяч рублей может уничтожить боевую машину на миллиард.

На цель пилот легкого ночного бомбардировщика выходил в пологом пикировании, переведя двигатель на малый газ. При этом звук мотора достигал врага лишь вместе с разрывами первых бомб, когда реагировать было уже поздно. Для появившихся у немцев радаров низколетящая машина, у которой железным был лишь легкий мотор (не считая мелких деталей), тоже оставалась практически невидимой.

В результате модернизации боевая нагрузка маленького У-2 в некоторых модификациях дошла до полутонны, что сравнимо уже с мощным пикирующим бомбардировщиком Пе-2 (который брал до тонны бомб… и стоил как десять У-2). При этом тихоходный биплан, ведомый опытным летчиком, способен был закинуть бомбу буквально в дымовую трубу, выдавшую себя несколькими искрами от топящейся в немецком блиндаже печки - "буржуйки". А в осажденном Сталинграде эти самолеты успешно справлялись с задачей разбомбить конкретный занятый немцами дом или одиночную огневую точку.

Помимо фугасных авиабомб, У-2 часто снаряжали ампулами с серно-фосфорной горючей смесью "КС". Такой же, примерно, как в пехотном "коктейле Молотова". Разлетаясь в заданном радиусе, липнущая к предметам жидкость с температурой горения в тысячу градусов буквально выжигала расположение немецких частей, уничтожала автомобильные и танковые колонны.

От налетов У-2 очень серьезно доставалось аэродромам противника. Русские бипланы-невидимки не давали врагу ни спать, ни есть, ни самолеты свои чинить. Исправные же машины, даже оставшись целыми после ночной бомбежки, просто не могли взлететь с изрытой воронками полосы. И нередко становились добычей уже "дневных" штурмовиков и фронтовых бомбардировщиков. Такая вот кооперация "большой" и "малой" авиации.

И в лоб, и с флангов

Один из тактических приемов летчиков У-2, действующих в составе звена или эскадрильи, состоял в следующем. Головной самолет сначала тихо пикировал на расположение немецких войск, а потом "подсвечивал" цель, в том числе специальными осветительными бомбами. Когда прожектористы и зенитчики начинали свою работу по первой машине, на них сбоку, под углом к курсу первого самолета, неожиданно выходили другие У-2. И прицельно уничтожали охранявшие объект вражеские расчеты, открывая дальнейшую дорогу себе и другим.

Именно так по ночам уничтожались немецкие штабы, аэродромы, склады, железнодорожные станции. И при всем риске подобных атак гибли экипажи У-2 значительно реже, чем летчики в "большой" авиации. По статистике, на один потерянный Пе-2 приходилось 96 самолето-вылетов, на один сбитый У-2 – 767.

Используя аэродром подскока, экипажи У-2 умудрялись порой по 10–12 раз за ночь слетать за линию фронта! Даже в нелетную для современных на тот момент самолетов погоду. Чтобы взлететь, машине требовалось всего 100 метров относительно ровной лужайки, а приземляться летчик должен был буквально по цигарке командира полка. Или партизанского отряда.

Разрушая стереотипы

В отличие от растиражированного у нас фанерного штампа, немецкие солдаты в обиходе называли наш биплан "швейной машинкой" (за характерный звук), "железным Густавом" (за неуязвимость для ПВО) и "ночным фельдфебелем" (за то, что не давал спать). Официально же легкие ночные бомбардировщики По-2 именовались в массе своей "русской москитной авиацией". Последняя за 1942 год сбросила больше бомб, чем все остальные советские самолеты вместе взятые, став для гитлеровцев настоящим ночным кошмаром.

Боевая работа на бывших "кукурузниках", сменивших специализацию, была очень непростой, но, как уже говорилось, результативной. Шестьдесят героев Советского Союза получили высшую награду страны, летая именно на По-2 (как У-2 стал официально называться после смерти Николая Поликарпова в 1944 году). В их числе и знаменитые казанцы. Магуба Сыртланова, о которой мы расскажем в следующем материале, совершила, к примеру, 780 боевых вылетов, обрушив на врага 190 тонн бомб. Если же говорить об абсолютном рекорде, то Герой Советского Союза Ирина Себрова сделала на По-2 целых 1004 боевых вылета! Как целый авиаполк на Пе-2!

К слову, за всю войну советская авиация сделала 1 миллион 270 тысяч боевых вылетов. Из них около 600 тысяч – на По-2. На этот же самолет приходится половина из ста тысяч тонн бомб, сброшенных на врага.

И еще. По фильмам многие уверены, что летали на У-2 исключительно девушки, коих враги прозвали "ночными ведьмами". На самом деле чисто женским был только гвардейский Таманский 46-й полк Евдокии Бершанской. Остальные части (до семидесяти полков) были либо смешанными, либо чисто мужскими.

За По-2 - награда от Геринга 

Английские военные назвали тактику По-2 одним из самых ценных уроков, извлеченных из русского опыта во Второй Мировой войне. Что-то подобное могли бы, вероятно, сказать и американцы, которым наш По-2 изрядно насолил даже в эру реактивной авиации – в Корейской войне. Ну, а гитлеровцы пытались эту тактику попросту скопировать, используя несколько моделей легких самолетов, в том числе уже упомянутый выше учебный биплан "Гота". Однако в отсутствие массового аналога По-2 (с уникальным сочетанием низкой цены и высоких летных качеств) и должного энтузиазма больших успехов не добились. Как и в деле борьбы с "ночными ведьмами".

В ответ на бесчинства русской москитной авиации в немецких летных школах был даже введен специальный курс обучения по борьбе с По-2, однако помогал он мало. Тихоходность машины из недостатка и здесь превращалась в достоинство. Крейсерская скорость поликарповского биплана была ниже скорости сваливания истребителей люфтваффе. Таким образом, пристраиваться в хвост идущего у самой земли По-2 было смерти подобно, а для поражения "влет" требовались не только высокое мастерство, но и удача. Причем, шанс на повторную атаку в ночных условиях был почти нулевым. Как в случае с черной кошкой в темной комнате. Так что русский биплан, сделанный в Татарии, был редкой добычей. Приказом рейхсмаршала Геринга за сбитый По-2 полагались Железный крест и две тысячи марок, в то время как за истребитель платили лишь тысячу.